Де Кирико, Джорджио (1888 – 1978). Картины художников

Джорджио де Кирико родился в 1888 году в Греции и прожил там до подросткового возраста. Впоследствии, Де Кирико отрицал какую-либо роль античности в своем творчестве. Но, образы искусства Древней Эллады нередко появлялись в картинах художника. Сначала, он обучался живописи в Греции, а в 1906 году переехал в Мюнхен, где про­должил образование в знаменитой академии. В то время, Де Кирико увлекался творчеством популярного швей­царского художника символиста А.Бёклина, который писал фантастические пейзажи с античными персонажами. Де Кирико часто использовал сюжеты и героев бёклиновских картин в своих ранних работах. Вместе с этим он изучал немецкую фи­лософию, и, прежде всего, А.Шопен­гауэра и Ф.Ницше. В дальнейшем, она оказала серьезное влияние на его мировоззрение и творчество.

В 1909 году Де Кирико переехал в Италию.  Но его притягивает к себе Париж, и, годом позже, он уже в столице нового искусства. Здесь, на выставке Осеннего салона, художник продемонстрировал картину с загадочным сюжетом, которая сразу же привлекла внимание Г.Аполлинера. Поэт познакомился с художником, и представил его своим друзьям живописцам. Под впечатлением художественной жизни Парижа, Де Кирико пришел к живопи­си, получившей позже название  «мета­физической» (сверхчувственной, недоступной опыту).

Меланхолия. Д. Де Кирико. Масло. 1912 г. Частная коллекция. 78,8×63,5 см.

…Город. Массивная архитектура зда­ний. Время здесь, как будто, оста­новилось, улицы безлюдны, все пробуждает чувство тревоги. Такова из­вестная серия картин художника «Площади Италии», о которой Аполлинер пи­сал: «Странные пейзажи, полные новых идей, выразительной ар­хитектуры и сильного чувства». Главное «действующее лицо» по­лотен — пустынные площади, ок­руженные архитектурой. «Ничто не может сравниться с таинствен­ностью аркады, изобретенной римлянами… Даже солнце кажется другим, когда из света возникает римская стена… Пейзаж, замкну­тый в аркаду портика как в квад­рат или прямоугольник окна, при­обретает метафизичность, по­скольку изолируется от простран­ства, которое его окружает».

Песня любви. Д. Де Кирико. 1914 г., Музей современного искусства, Нью-Йорк

Кроме пейза­жей, Де Кирико писал и метафизические натюрморты, в которых соединял самые неожиданные предметы.

Такова, например, «Песнь любви». На фоне ар­хитектуры помещен гипсовый слепок античного бюста, к стене прикреплена хирургическая пер­чатка, здесь же – теннисный мяч и игрушеч­ный паровозик. Подобные работы не ставили целью поразить зрителя, поставить его в ту­пик. Окружающая действительность, как считал художник, непознаваема. Мир воспринимался Де Кирико, по его собственным словам, как «огром­ный музей странностей, набитый забавными разноцветными игруш­ками». Тема иллюзорности реаль­ного наиболее выразительно воп­лощена им в образах манекенов. Эти приспособления, встречающиеся в портняжных ма­стерских, наглядно являли собой символы одиночества, отчужденности человека в совре­менном мире. Линеарность и графическая сухость, почти предель­ная простота рисунка, звучные краски — все это лишь усиливало фантастичность и загадочность создаваемых им обра­зов.

Герметическая меланхолия. Д. Де Кирико. Масло. 1919 г. Париж, Музей современного искусства. 62×49,5 см.

Метафизическая живопись Де Кирико произвела сильное впе­чатление на художников сюрреалис­тов.

Существует легенда о том, что идеолог этого течения А.Бретон и художник И.Танги, увидев в витрине художественной лавки его картину, были настолько поражены, что даже попали под машину. Можно представить каким было разочарова­ние, и даже возмущение сюрреали­стов, когда, вернувшись после долгого отсутствия в Париж в 1925 году, Де Кирико представил новые картины, исполненные в лучших традициях реализма…

Но так ли неожиданным было то, что про­изошло с художником на родине? Еще в молодые годы он преклонялся перед искусством старых мастеров. Впечатления эти, отложившись в подсознании, не могли исчезнуть, и лишь ждали своего часа. Вернувшись в Ита­лию в годы первой мировой войны, Де Кирико некоторое время рабо­тал в русле выработанной им манеры, и даже создал метафизическую школу. Одновременно с этим, он изучал живо­пись мастеров Раннего Возрожде­ния, художников венецианской школы, знакомился со старинными трактатами по живописи. Он много копировал в му­зеях, настойчиво совершенствуя технику рисунка.

В 1922 году Де Кирико писал Бретону: «Знаю, что во Франции есть люди, считающие, что мое искусство ста­ло музейным, что я потерял путе­водную нить… Но меня сейчас вол­нует проблема мастерства, именно поэтому я стал копировать в музеях». Действительно, возвращение к традиции было почти вызываю­щим. Отношение мастера к аван­гарду стало отрицательным. Он призывал молодых художни­ков замкнуться в тиши мастерских и тщательно заниматься восстановлением профессиональных на­выков.

Метафизический интерьер на заводе. Д. Де Кирико. Масло. 1916 г. Штутгарт, Городская галерея. 96,3×73,8 см.

Атмосфера творческой жизни Италии в 1920-х годах способст­вовала увлечению Де Кирико классикой.

Выставки футуристов отошли в прошлое. Их призывы к обновлению изобрази­тельного языка не нашли адекватного воплоще­ния в искусстве. И вот, в центре внима­ния снова оказались шедевры антично­сти и эпохи Возрождения. Имен­но тогда, по мнению итальян­цев, наиболее полно и гармонично проявился их художественный ге­ний. На страницах журналов широко обсуждалась проблема наследия, преемственности старого и нового в творчестве.

Де Кирико всегда много копиро­вал, заимствуя у старых мастеров композиционные схемы и технику живописи. Сейчас трудно найти какую бы то ни было последовательность в «цитатах» подобного рода. Круг его увлечений был чрезвычайно широк: от Фи­дия, Рафаэля, Энгра и Делакруа – до Курбе и Ренуара. Сколь много зна­чили они для живописца, свиде­тельствуют его слова: «Иногда, думая о старых мастерах, о великих итальянцах, испанцах, французах, фламандцах и немцах, я вообра­жаю их собравшимися на некий восхитительный симпозиум, они общаются друг с другом и делятся своими трудностями…»

Не все оказалось равно­ценным в творчестве Де Кирико реалистического периода.

Иногда, в них присутствует избыток натурализма. Поздние костюмированные автопортреты режут глаз бутафор­ским великолепием и пышностью костюма, кричащей пестротой кра­сок. Своими картинами художник поставил немало вопросов перед историками искус­ства. С одной сторо­ны — подражание старым масте­рам, с другой — упорное повторе­ние собственных работ. Экстрава­гантный и непредсказуемый в суж­дениях, он отказывался объяснить пристрастие к копированию собственных работ. Несомненно, здесь присутствовал коммер­ческий интерес, однако объяснить им все — значит упрос­тить проблему. Очевидно одно: живопись художника ни­когда не стремилась отразить на­стоящее. Она представляла, как бы, своеобразный музей, в котором можно было черпать вдохновение, заимствовать композиционные схемы, приемы письма. Любопытно, что художник никогда не ставил дат на копиях своих работ. По всей вероятности, элемент игры и буффонады был главным в его общении со зрите­лем.

Де Кирико скончался в 1978 году, во время кризиса аван­гардизма. В XX веке его творчество приобрело особую популярность. Трудно найти другого современного художника, наследие которого так притягивало бы к себе внимание и вызывало споры. Де Кирико призывал вернуться к ремеслу и тради­ции, но, при этом, обращался с ними весьма вольно. И все же, творческий поиск в его работах, равно как и преклонение перед выдающимися мастерами прошлого, заставляет вновь и вновь возвращаться к веч­ными вопросам поиска Прекрасного.