Хиросигэ, Андо (1797 – 1858). Картины художников

Знаменитый художник Андо Хиросигэ родился в 1797 году в Эдо — древней столице Японии. Его отцом был самурай Андо Гэнэмон, занимавший должность бригадира городских пожарных. Первое имя, полученное Хиросигэ в детстве, было Токутаро. Согласно старинному японскому обычаю (чтобы уберечь ребенка от дурных предсказаний) его имя менялось несколько раз по мере взросления. После десяти лет Токутаро переименовали в Токубэя, в четырнадцать — в Дзюэмона, после пятнадцати — в Дзюбэя.

Учить иероглифической письменности Токутаро начали, как было при­нято, довольно рано, благодаря чему уже c юности он начал разбираться в свойствах бумаги, кистей и туши. Первые уроки живопи­си Хиросигэ получил от одного из сослужив­цев отца, а свою первую картину «Гора Фудзи в снегу» написал в десять лет. Родители гор­дились успехами сына, однако увидеть рас­цвет его таланта им не довелось: и отец, и мать художника ушли из жизни в один год, и в тринадцать лет Хиросигэ стал сиротой.

В соответствии с существовавшими порядками, Хиросигэ унаследовал от отца должность бри­гадира пожарных, но это занятие противоре­чило его интересам. В пятнад­цать лет он поступил учеником к Тоёхиро Утагаве, одному из крупнейших японских мастеров гра­вюры «укиё-э», который, главным образом, работал в жанре «бидзинга», специализи­руясь на изображениях красавиц. Как правило, процесс обучения длился четыре-пять лет. Обязанности ученика строго оговарива­лись. Помимо помощи мастеру в работе, ученик должен был выполнять и поручения по хозяйству. Этот пе­риод Хиросигэ миновал за один год, по окончании которого получил диплом мастера гравюры. Но в доме своего учителя Хиросигэ оставался еще несколько лет. Позднее становление харак­терно для большинства известных японских художни­ков того времени. Прежде чем приступить к самостоятель­ному творчеству, они долгие годы изучали законы классической живописи, по многу раз копировали работы своего учителя, постигали разнообразные методы работы кистью. Овладение всеми жанрами «укиё-э» было непременным условием начала самостоятельного творчества. Как правило, известные японские мастера приходили к вершинам искусства довольно поздно, а некоторые — даже в преклонном возрасте (так, Хокусай создал свои лучшие картины в шестьдесят лет). Стилистика Хиросигэ сформировалась к тридцати пяти годам.

Первая самостоятельная пейзажная серия Хиросигэ относится к 1825 году и носит название «Восемь видов Оми». Обращение молодого масте­ра к пейзажной гравюре произошло не без влияния пейзажных серий Хокусая, появившихся в книжных ма­газинах Эдо двумя годами ранее. В 1827 году Хиросигэ вновь обратился к пейзажу, на сей раз, избрав в качестве объекта свой родной город Эдо. Так родилась серия «Десять видов Восточной столицы» (Эдо расположен к востоку от Киото, где находилась резиденция императо­ра). Уже первые выпущенные серии пользова­лись определенной популярностью, но настоящая слава пришла к Хиросигэ после выхода в свет серии «Пятьде­сят три станции дороги Токайдо».

Военное правительство, располагавшееся в Эдо, имело обычай каждый год посылать в Киото в подарок императору бело­го коня.Этот символический дар сопровождало множе­ство самураев. Процессия медленно двигалась из Эдо в Киото по восточно-приморской дороге — Токайдо. В 1832 году Хиросигэ  принял участие в этом шествии, делая пометки в дорожном дневнике на каждой стан­ции. В конце 1833 года он выпустил серию «Пятьдесят три станции дороги Токайдо». Первые двести ее экземпляров были раскуплены за считанные недели. Успех гравюр способствовал тому, что в 1834 году из­датель, с которым сотрудничал Хиросигэ, повторно выпустил эту се­рию уже в виде альбома. Таким образом, имя художника стало постепенно известно всему Эдо.

Середина 1830-х годов стала самым плодотворным периодом в жизни Хироси­гэ. Но завершился он трагически: в 1839 году скончалась первая жена художника. Вскоре он женился вторично. Документальные свиде­тельства говорят о том, что мастером в 1840-е годы владело постоянное беспокойство, усугубив­шееся также смертью сына Тюдзиро. Он совершал длительные путешествия по стране, часто переез­жал с места на место и лишь в конце десятилетия, вернулся в собственный двухэтажный дом с са­дом. Здесь у него была обширная мастерская, ученики и помощники, но Хиросигэ тяготился преподаванием. Он не мог быть хорошим учителем, ибо превы­ше всего дорожил минутами созерца­тельного уединения. Тем не менее, в разное время у него обучалось около двух десятков учеников.

В 1849 году после смерти Хокусая, Хиросигэ стал самым известным японским художником – пейзажистом. Множество заказов, выполнявшихся в это время, лишали его времени для сосредоточенного созер­цания и поиска точных выразительных средств. Гравюры Хиросигэ этих лет часто оставляют желать лучшего, и сам художник, вероятно, понимал, что пе­реживает не лучший творческий период. В эти годы он часто говорил о своем желании порвать с искусством, «прежде чем годы и усталость опозорят его былую славу».

В 1856 году Хиросигэ принял постриг и стал монахом, живущим в миру. К этому решению он шел довольно дол­го, еще в 1847 году избрав себе участь послушника. Художник умер в 1858 году, вероятно, во время эпидемии холеры. Он был похоронен рядом с моги­лами родителей в храме Тогакудзи.

Гравюра «укиё-э»

В буддизме термин «укиё» понимал­ся как «бренный мир, юдоль скор­би». Совсем иное смысловое содержание несла в себе гравюра «укиё-э», последним мас­тером которой был Хиросигэ. Живопись «укиё-э» появилась приблизительно в XVII столетии. Ее основой стало переосмысленное в светском ключе буддийское учение о «бренном мире». «Жить лишь дарованным тебе мгно­вением, наслаждаться, любу­ясь луной, цветением вишен, осенними листьями кленов, петь песни, пить вино и раз­влекаться, просто отдаваясь течению, ничуть не заботясь о нищете, бездумно от­даваться потоку, подобно ты­кве, бесстрастно влекомой течением реки – такова была философия новой жизни и нового искусства. Буддийский «бренный из­менчивый мир» превратился в «мир земных радостей». Основным направлением в изобразительном искусстве «укиё-э» стал пейзаж, а главной формой, в которой выразились новые философские и эстетические идеалы, явилась гравюра на дереве. Мастерами гравюры «укиё-э» были такие художники, как Судзуки Харунобу, Китагава Утамаро, Кацусики Хокусай и Андо Хиросигэ.

Краткая характеристика работ Хиросигэ.

«Белая цапля в ирисах» — традиционная по форме и совершенная по исполнению работа. Она относится к годам становления индивидуального художественного мастерства Хиросигэ. В начале 1830-х годов жанр катёга («цветы и птицы») особенно привлекал художника. В 1830 году он избрал для себя псевдоним «Сосредоточившийся на сокро­венном». Начиная с этого времени, он надолго оставил жанр «бидзиига», в котором так много работал в юные годы, и почти полностью отдался пей­зажным гравюрам и гравюрам с цветами и птицами. Очевидно, что цель творчества Хиросигэ в это время видел в постижении и выражении эстети­ческого идеала «югэн». Об этом говорит и вы­бранный псевдоним, и жанровые предпочтения. Жанр «катёга» существовал в японском искусстве как особая, разновидность пейзажной живописи. Он считался более приспособленным для поэтических обобщений и призрачных намеков на «несказанное», чем обычный пейзаж.

Гравюра Хиросигэ «Сёно. Ливень» входит в знаменитую серию «Пять­десят три станции дороги Токайдо».

Работу отличает лаконич­ная, выразительная композиция. Диагональ дороги разделяет лист на две неравные части. При этом, действие в картине художника также происходит по диагонали. Лица людей скры­ты от зрителя, что больше способствует их единению с окружающей средой. Задний план картины художника отдан пейза­жу. Гнущимся под порывами ветра тонким деревьям противопоставлены статичные едва намеченные соломенные крыши домов. С точки зрения сочетания подвижных и статичных объектов, а также «разнонаправленных движений» композиция картины выполнена безукоризненно. Все это позволяет считать гравюру «Сёно. Ливень» одной из лучших в серии «Пятьдесят три станции дороги Токайдо».

Гравюры Хиросигэ из серии «Сто видов Эдо» (к этой серии относятся «Склады бамбука у моста Кёбаси») чем-то напоминают работы французских импрессионистов.

Здесь и внимание к будничной жизни города, и необычная точка зрения, при которой часть объектов оказывается смещенной к краю композиции, или даже выходящей за край листа. Французские художники высоко ценили творчество Хиросигэ, выделяя его среди других японских мастеров. После открытия в Париже одной из выставок японского искусства Камиль Писсарро отмечал: «Хиросигэ – пре­красный импрессионист. Моне, Роден и я совершенно им очарованы. Японские традиции вселяют в меня уверенность в нашем способе видения».

Эдо – город мостов. Поэтому, нет ничего удивитель­ного в том, что они (как и сады) часто появляют­ся в серии «Сто видов Эдо». В работе «Ливень у моста Охаси» Хиросигэ изобразил мост с дальним берегом, получившим у жителей Эдо прозвище «Атака» (по названию одного из больших гребных судов, появившихся в XVI столетии, «Атикэ-мару»). Бе­рег скрыт пеленой дождя. Ливни, подобные изображенному на гравюре, случаются в Японии довольно часто. Жители называют их «юдати» («вечернее явление») и считают, что их приносит на землю бог грома Райдзин. И действительно, ливни «юдати» идут, как правило, вечером. Они начинаются внезапно, с сильных порывов ветра и редких тяжелых капель, и так же внезапно проходят, оставляя после себя чистое небо, сверкаю­щее звездами. Подобный ливень можно, например, видеть и на гравюре «Сёно. Ливень».

«Ёккаити. На реке Миэгава» — самая известная гравюра Хиросигэ в серии «Пятьде­сят три станции дороги Токайдо».

В ней органич­но сочетаются черты жанровой сцены и пейза­жа. В «Ёккаити» выразилось умение Хиросигэ к тонкой передаче переходных состояний природы. Здесь, все выглядит почти осязаемо для зрителя, но этого эффекта Хиросигэ добился самыми скромными средствами.

Жанр “Цветы и птицы”

Жанр «цветы и птицы» получил широкое распростране­ние в Японии еще о XVI веке. До этого времени (примерно с IX века) он являлся составной частью жанра «Цветы, птицы, ветер и луна». Хиросигэ много работал в этом старинном жанре. Из дневниковых записей впоследствии рождались удивительные, проникнутые ощущением присутствия пей­зажные гравюры. В основе творчества художника было «созерцание природы». «Если имеешь дело с поэтическим сюжетом, не раскрывай его подробно, лучше оставь его зна­чение не высказанным до конца. Белая поверхность – также часть изображения. Оставляй белое пространство и заполняй его значительным молчанием».

 Серия гравюр “Шестьдесят девять этапов дороги Кикосайдо”

Успех серии «Пятьдесят три станции дороги Токайдо», способствовал тому, что Хиросигэ уже в сле­дующем году принялся за новый «дорожный» цикл. Идея новой серии принадлежала издательству Хоэйдо. Гравю­ры «Шестидесяти девяти танов дороги Кико­сайдо» не столь известны как гравюры, посвященные дороге Токайдо. Причина этого в том, что большую части дороги Кикосайдо Хиросигэ не видел воочию, а изображал по описаниям путеводителей. Кроме того, пейзажи Кикосайдо менее живописны, чем окрестности тракта, соединявшего Эдо и Киото. Считается, что в гравюрах этого цик­ла сформировался будущий пейзажный стиль Хиросигэ.

Во второй половине 1830-х годов художник создал множество графических серий, а также отдельных гравюр. Наиболее ценными работами этого периода стали пейзажные гравюры. В 1834 году увидели свет серии «Восемь видов Оми» и «Виды Киото». Цикл «Восемь видов Оми» уже появлялся однажды в творчестве Хиросигэ. Но тогда, в середине 1820-х годах, мастер еще не был в провин­ции Оми и не видел озера Бива. Теперь же он побывал там, и живые впечатления, полученные им в этих краях, сообщили его второй серии «Во­семь видов Оми» вдохновенность и очарование.

Серия гравюр “Более шестидесяти видов провинций”

Первую половину своей жизни Хиросигэ прожил, редко покидая Эдо. Единственное большое путешествие, предпринятое им в этот период – переход из Эдо в Киото и обратно по дороге Токайдо. Но в 1840-е годы художник начал путешествовать. К началу 1850-х годов у него накопился обширный запас впечатлений, позволивший ему в 1853 году приступить к серии «Более шестидесяти видов провинций». Эта серия пользовалась большой популярностью, несмотря на то, что мастер не всегда точно воспроизводил ландшафты той или иной местности. В них нашло отражение его внимательное и почтительное отношение к природе. У всех гравюр этой серии есть общая особенность: почти всегда это – панорамные виды, увиденные, как бы, с высоты птичьего полета.

Хиросигэ часто вводил в свои композиции детали, которых не было в действительности, или, наоборот, изба­влялся от второстепенных подробностей, следуя старинному закону классической живописи: «Все хорошие произведения искусства подобны жизни не столько тем, что они копируют все внешние признаки видимой действительной, сколько тем, что в них соблюдены все внутренние законы природы. Художник может опустить внешние детали для того, чтобы подчеркнуть некий невидимый за­кон природы, придавая, тем самым, своему произведению большее сходство с действительностью. Но, современники не всегда понимали стремления мастера, и часто ему при­ходилось слышать упреки в «неточностях»: мол, зарослей бамбука в Сёно гораздо больше, чем он изобразил в своем пейзаже.

Жанр “Красавицы”

К жанру бидзинга («красавицы») Хиросигэ обращался два­жды. Впервые – во время работы под руководством своего наставника Тоёхиро, который на нем специализировался. Во второй раз, Хиротгэ обратился к этому жанру уже ближе к концу жизни, в конце 1840-х годов. Типичной гравюрой Хиротгэ в жанре «бидзинга» можно назвать «Куртизанку, пишущую письмо». В 1840-е годы, когда правительство издало эди­кты направленные против роскоши, работать в жанре «бидзинга» стало сложнее, чем прежде. Отныне гейши не мог­ли быть главными героинями гравюр, и мастерам, прихо­дилось идти на различные ухищрения (например, изображать женщин в различных бытовых ситуациях). Но это уже не был традиционный жанр «бидзинга». Попытки правительства «исправить нравственность своих подданных» привели к упадку искусства.

Говоря о творчестве Хиросигэ, следует вспомнить о таком важном для японского искусства понятии, как «югэн». Под этим словом в Японии издавна понималось «обстоятельство такой значительности и глубины, что его настоящая сущность не может быть определима». «Югэн» можно почувствовать, писал в середине XV века монах Сётэцу, но нельзя выразить словами. В умении чувствовать и выражать сокровенное (или намекать на сокровенное) Хиросигэ не знал себе равных.

“Виды Киото”

Когда Хиросигэ впервые попал в Киото, он был восхищен строгим, величественным, и немного чопорным обликом древней столицы, японских императоров. После шумного Эдо, заполненного магазинами, чайными, цирюльнями, лавочками ме­нял, Киото производил впечатление тихой обители. Его прямые улицы, по которым от храма к храму смиренно шли паломники, глазу открывались прекрасные перспективы. Здесь все было наполнено историей и ароматом хра­мовых благовоний. Главной фигурой здесь был император, практически отстраненный от власти в остальной Японии. Здесь царствовали старинные тради­ции и придворные ритуалы, освященные веками. Серия «Виды Киото», родившаяся после посещения Хиросигэ «Западной столицы», относится к числу самых поэтичных циклов художника. Благоговейность звучат даже в тех гравюрах, где изображены самые обыденные сцены из жизни города.

“Виды Эдо”

Как бы ни восхищали Хиросигэ иные японские города, более всего он был привязан к Эдо. Он здесь родился, здесь познал первые успехи творчества и горечь утрат. Гравюры с видами Эдо он создавал ча­ще, чем какие-либо иные. Самой известной серией, посвященной Хиросигэ своему городу, является серия «Сто видов Эдо». Ее мастер закончил незадолго до кончины. Он словно торопился запечатлеть в ней дорогие его сердцу места и сооб­щить их очарование всем, кто был готов очаровываться. Жанровых сцен, столь частых в ранних гравюрах Хиросигэ, здесь почти нет. Город открывается зрителю через пейзаж, и даже когда в композиции присутствуют люди, они выполняют лишь роль статистов. Сюжеты картин художника – прекрасные сады и строения Эдо.

“Водоворот Наруто в АВА”

Никогда еще Хиросигэ не глядел на природу такими встревоженными глазами. В этой гравюре (она относится к серии «Более шестидесяти видов провинций») стихия предстает во всей своей грозной силе. И только парящие над волнами птицы обещают покой и освобождение.

“Храм Кинрюдзан в Асакуса. 1856-58 гг.”

Эта гравюра – одна из самых примечательных в серии «Сто видов Эдо». Хиросигэ достиг здесь интересного композиционно – декоративного эффекта за счет сильного увеличения переднего плана большого Красного фонаря. Существует предположение, что подобные эффекты подсказало художнику знакомство с биноклем.

“Лунный свет в Канадзава. 1857-58 гг.”

Свою последнюю пейзажную серию, состоявшую из трех триптихов, Хиросигэ назвал «Снег, луна, цветы», вновь вспоминая старинные японские традиции. Эти триптихи, по всей вероятности, следует рассматривать как духовное завещание автора, итог его размышлении о жизни и об искусстве. В работе есть нечто, что можно назвать «эпическим дыханием». Мастер отходит здесь от сцен жизни большого города, удаляется от суеты и показывает строгое величие природы. В 1842 году правительство Японии приняло так называемые «эдикты против роскоши». Эти эдикты коснулись и цветной гравюры. В частности, запретили дорогие краски для печати, тисненую бумагу и использование более семи до­сок при печати. Чтобы следить за соблюдением новых пра­вил, были введены цензурные требования: мастер дол­жен был представлять цензору все свои работы, предназначенные к печати. Принятие эдиктов ограничило развитие гравюры «укиё-э». Вероятно, именно с запретом многоцветных гравюр, а также – началом использования граверами дешевых красок был связан и упадок в творчестве Хи­росигэ. Но в своих лучших поздних работах художник проявил умение достигать максимального эффекта при минимальных выра­зительных средствах. «Брен­ный изменчивый мир» обрел в его лице одного из са­мых талантливых и чутких созерцателей.