Как бы ни были выразительны первые виды на старинных гравюрах Венеции, до рождения жанра венецианской ведуты было еще далеко. Лишь во второй половине XVI века, в картинах работавших в Венеции северных художников Йозефа Хайнца Младшего и Лодовейка Тупута, Венеция перестает быть фоном и становится самостоятельным предметом изображения. В произведениях этих мастеров, все та же Пьяцца Сан Марко появляется в связи с чем-нибудь экстраординарным, будь то пожар палаццо Дожей или одна из торжественных процессий, которыми была знаменита Венеция. Но, все же, на гравюрах предстают события, позаимствованные из реальной жизни города. Работы Хайнца и Тупута, а также художников их круга, можно рассматривать как предвосхищение венецианской ведуты XVIII века.
Старинные гравюры Венеции XVIII века. Лодки на канале.
Искать прямых предшественников следует не в самой Венеции, а в Риме. Стоит ли говорить, что с незапамятных времен для европейской культуры, именно Рим являлся главным центром европейской культурной традиции. Равно знаменитый античными руинами и христианскими святынями, он в большей степени, чем любой другой в Европе, привлекал внимание паломников и путешественников. Интерес к его памятникам стимлировал спрос на их изображения.
Благодаря этому, уже в XVI веке появилась масса гравюр, посвященных римской архитектуре, как древней, так и современной. Нередко, они были условны и создавались в мастерской художника по воспоминаниям, откорректированным представлениями о том, каким город должен быть в идеале. Характерной деталью римского пейзажа стала фигура художника, рисующего тот или иной вид на открытом воздухе. Подобное стремление к непосредственному общению с городом и его памятниками, едва ли не предвосхищало практику импрессионизма XIX века.
Во второй половине XVI века, Рим считался признанным художественным центром. Посещение и изучение его древностей стало необходимым для любого живописца. Поэтому, северяне (в первую очередь нидерландцы и немцы) образовали в Риме целые колонии. С редкой старательностью, они трудились над изображением руин и пейзажей Кампаньи, привнося в идеальные виды черты северного натурализма. В XVII веке, в Риме расцвела бамбоччата (так назывались бытовые сцены среди ландшафтов Рима и его окрестностей). Возникла мода на архитектурные виды и уличные сцены. Благодаря этому, многие художники специализировались именно в этом жанре (как, например, Вивиано Кодацци и Агостино Тасси).
При всей наблюдательности мастеров бамбоччаты, Кампанья в их произведениях предстает некой условной местностью, «где лавр цветет и апельсины зреют». Индивидуальные черты города оказываются несколько стертыми желанием художников создать подобие новой Аркадии, руины интересуют их больше, чем приметы окружающей действительности. В то же время, в 20-е годы XVII века в Риме разворачивается бурное строительство, грандиозные сооружения Бернини и Борромини сильно меняют облик города. Барочный размах смещает акценты в соотношении античности и современности, барочный Рим претендует на то, чтобы встать вровень с Римом древним.
